Прежде чем разбирать музыкальные композиции произвольных танцев, хочется объяснить что происходит с выбором музыки у ведущих спортсменов мира. Практически все они ушли от настоящей танцевальной музыки, вернее, от музыкального жанра, который называется Танцевальная музыка. Это евпропейские, латиноамериканские танцы, разновидности рока и хип-хопа. Или ещё проще, от танцев, в прямом их понимании.
На вопрос какие же танцы исполняют спортсмены в сегодняшних программах ответ получить невозможно. Естественно, ведь традиционные названия танцев к тому, что происходит на льду, сложно пристроить. Простой ответ – это произвольный танец! Хотя, какой же он произвольный, если неприменно требуется исполнить все танцевальные элементы, и лучше всего, с самой высокой их сложностью. А соответствуют ли они музыке и её стилистике значения для судейской оценки не имеет. Отсюда, мне кажется, и произошел поворот от танцевальной музыки к балетной, песенной и киномузыке, где поля для фантазии значительно больше, а тесная связь с музыкой требуется значительно меньше. Роль музыки становится фоновой, отражающей больше эмоциональное настроение движений, чем танец под музыку.
Отношение к этому может быть двойственным – кто-то может сказать, что это уход от танцев на льду, как таковых, другие видят в этом новый виток развития этого вида спорта.
Сейчас правила, кроме обязательной смены музыкального ритма в танце, требуют только наличие легко улавлиемого постоянного ритма, следуя которому можно его простучать. Страшный примитив! Почему? У всех людей (читай судей) чувство ритма развито не одинакого. Кто-то может чувствовать малейшие детали, кто–то и на простом ритме собьётся.
Пользуясь нечёткостью в правилах, выбранная музыка у танцоров часто бывает на рубеже дозволенности, её соответствие правилам может интерпритироваться двояко. Как правило, лидерам это прощается, да и то, далеко не всем, а аутсайдеров терзают. Знаю это на своём опыте, когда множество раз, начиная с Олимпийского произвольного танца Навки и Костомарова, в существующую музыку мне приходилось придумывать и дописывать дополнительные инструменты, чтобы создать впечатление постоянного ритмического рисунка.
В музыке-то ритм есть всегда, только изменения в темпе иногда могут затруднить его восприятие. Если не принимать во внимание экстперментальные виды создания музыкальных партитур ХХ века, то вся остальная музыка столетиями записывается в нотах в определённом размере, ритме и обозначается темп её исполнения. Иначе правильно исполнить музыку, написанную в нотах, практически невозможно. А вся музыка, которую используют все фигуристы, так и написана.
Хороши правила или плохи, их нужно выполнять, иначе спортивного результата не будет.
Но правила меняются каждые несколько лет и будем надеятся, что перемены будут в лучшую сторону и для спортсменов и для зрителей. А судьи будут больше информированы о музыке, чтобы точнее воспринимать происходящее на льду.
А.Г.
