После окончания Российской академии музыки имени Гнесиных я стал работать в кино, занимаясь музыкальным оформлением фильмов разных жанров. Я делал музыку и к спортивным фильмам, и тогда один из сценаристов обратил внимание, что моя музыка каким-то образом выделяется. Ему понравилось, и он рекомендовал меня своей знакомой Елене Анатольевне Чайковской, чтобы попробовать сделать музыку для неё. Мы встретились с Чайковской и потом не расставались уже не одно десятилетие. Мне повезло, что я работал с ней, когда она тренировала Людмилу Пахомову и Александра Горшкова, которые стали первыми в истории олимпийскими чемпионами в танцах на льду.
Я был под впечатлением от соревнований и показательных выступлений в фигурном катании и думал поначалу, что всё понимаю, а оказалось, что я не понимал ничего. Мне нужно было понять, что происходит в фигурном катании: отношение к музыке, определённые правила и особенности. Многое понадобилось выучить, и это заняло немало времени. Я смотрел тренировки, смотрел соревнования, и потом уже посчитал, что неплохо разбираюсь в этом. Ко мне стали обращаться из других сборных, я работал со многими тренерами 70-х и 80-х.
Меня даже пригласили на должность государственного тренера в сборную команды СССР. Отвечал я там за музыку. Но долго не выдержал, потому что среди тренеров была конкуренция, и стоило мне пообщаться с кем-то одним, как другой тут же причислял к своим противником и меня. Но я всегда делал лучшую музыку, независимо от того, кому она предназначалась.
Эта работа не составляла у меня всю основную деятельность. Я писал музыку, и мне было довольно легко уже работать, когда я выучил все особенности этого спорта. Правда, каждый раз эти знания требовали дополнения, потому что всё менялось, и нужно было двигаться вместе с фигурным катанием вперёд с точки зрения музыки.
И вот я до сих пор этим занимаюсь. Но тоже не всё своё время. Фигурное катание — не единственное направление моей деятельности. Тем не менее оно неизменно меня привлекает. Каждый раз это новые задачи, новые требования, новые сложности, новые возможности, поэтому я всё ещё этим занимаюсь.
Я открыл для фигуристов специальный сайт — Sport.muzic.com. Там есть все необходимые музыкальные ресурсы и сервисы. А что касается сложностей следующего сезона, связанных с отстранением наших фигуристов от международных соревнований, то спортсмены не должны ни в коем случае останавливаться. В какой-то момент эти ограничения должны закончиться, и им нужно быть готовыми быть снова впереди.
Какую роль играет музыка в программе фигуриста? Это фон или что-то большее?
Конечно, это большее. Многое зависит, безусловно, от правил и от того, как оценивается программа фигуристов или танцоров на льду. В принципе спортсмены всегда стремятся к тому, чтобы программа была органичной и их движения соответствовали музыке. Но современные правила как раз направлены на то, чтобы оттолкнуть спорт и искусство друг от друга, потому что исполнение самых дорогих по оценке элементов требует очень много времени, которое с хореографическими движениями практически не совпадает. Когда фигуристу нужен разбег на четверной прыжок или на три с половиной, то приходится проехать практически всю площадь катка, а это занимает много времени. Здесь уже не до музыки.
Но есть фигуристы, точнее тренеры, которые думают и стремятся, чтобы программы были сбалансированными, органичными. Многие же выбирают музыку, которая не будет мешать. В этом случае, естественно, никакого художественного впечатления не складывается. А судьи, я считаю, не умеют это правильно оценивать. Судьи, надеюсь, очень хорошо подкованы, как специалисты по элементам, но никто никогда не спрашивает у них художественного образования, его уровень, то есть программы они оценивают чисто по вкусу.
Когда ещё действовала шестибальная система оценивания, то оценка за исполнение была привязана к оценке за технику. Я очень надеялся, что с появлением новой системы оценка за исполнение будет достаточно независимой от базовой технической оценки. Однако этого не произошло. Всё плавно перетекло от одного к другому. Оценивание художественного уровня программы, в том числе связи с музыкой, достаточно субъективно. Оценки технические и артистические привязаны друг к другу. Я считаю, что это не совсем правильно. Да, есть программы хорошие и органичные, правильно сделанные. Но программ, которые сделаны неправильно, к сожалению, больше.
Получается, что обилие ультра-си элементов портит художественную составляющую программы?
Ультра-си программу не портят, но их оценка портит, потому что если вы делаете пять четверных, то получаете за них баллы, которые будут выше, чем сумма баллов за дорожку, вращения и другие элементы. Мне кажется, здесь отсутствует баланс, а фигуристы в итоге обязывают себя достигать наиболее высокой технической оценки. Это соревнования, я ничего против не имею, но получается такой технический перекос, который уводит в сторону от музыкальности, хореографии — вот в чём дело.
Мало кому удаётся достигнуть баланса в программе. Это обстоятельство меняет отношение людей к фигурному катанию, хотя в России и Японии его аудитория по-прежнему широка. Но в других странах оно уходит с главных телеканалов на более спортивные. Рейтинг трансляций соревнований фигуристов снижается, и спонсоров всё меньше интересует этот вид спорта.
В России, к счастью, ситуация другая, фигурное катание здесь очень любят. А дополнительные программы такие как «Ледниковый период» и другие соревнования, где художественная часть оценивается значительно выше, способствуют его популяризации и поддерживают к нему интерес. Но в других странах такого нет, и рейтинг фигурного катания значительно снижен.
Как происходит процесс выбора музыки: вы помогаете или к вам приходят уже с готовыми вариантами?
Здесь нет определённого рецепта и правила, как это происходит. Иногда люди приходят с готовыми решениями, иногда они просят меня что-то им предложить. Но для этого мне нужно узнать фигуристов лучше, потому что, если тех, с кем я работаю постоянно, я знаю, то новых клиентов мне необходимо изучить, понять их возможности, технический уровень и главное — их артистические способности. Это нужно, чтобы предложить им музыку, которая была бы, с одной стороны, для них понятна и исполняема, а с другой, чтобы она как-то двигала их вперёд. Весь процесс спортивной жизни — это движение вперёд. И на усложнение, и на улучшение, и на красивые движения. Так что музыка должна соответствовать поставленным задачам.
Иногда мне предлагают одно, я предлагаю другое, и мы находим какое-то третье решение. Процесс идёт с обеих сторон. Бывает ещё, что препятствуют родители, которые тоже имеют своё мнение (хотя происходит это не на высшем уровне), и оно может быть совершенно иное. Порой приходится доказывать заказчикам, что какой-то их выбор неправильный.
То есть у вас бывали случаи, когда вам категорически не нравился выбор клиента и вы советовали поменять музыку или отказывали?
Конечно. Моя главная задача, чтобы музыка была правильной с точки зрения музыки. У фигуристов есть конкретные технические задачи, которые обойти нельзя. Это и определяет какую-то музыкальную структуру. Как правило, чисто музыкальная структура наложиться на чисто спортивную структуру никогда не может, это совершенно другая форма. Моя задача — не разрушить музыкальную форму и сделать её достаточно крепкой, чтобы она соответствовала и спортивным задачам, но ни в коем случае не была им полностью подчинена.
Неправильная музыка снижает общее впечатление. Мы ведь никогда не анализируем, почему программа не понравилась. В музыке могло быть что-то неправильно, но всё воспринимается по принципу «нравится — не нравится». Всё достаточно субъективно, никто не рассуждает, что именно не так. Люди просто сразу выносят решение: это — нравится, это — не нравится. А моя задача — чтобы музыка была правильной, чтобы люди думали: мне это нравится.
Как сделать лучше: сначала выбрать музыку, и исходя из неё разработать идею программы, или подобрать музыку под конкретную идею?
И так и так можно. Я иногда работаю с фигуристами, у которых программа практически уже поставлена по элементам, и я должен сделать так, чтобы музыка им соответствовала. Сейчас такие сложные требования, что элементы предписывают определённую очерёдность, определённую специфику у каждого спортсмена. Кто-то может сделать три прыжка подряд, кому-то нужно сделать два вращения, потом снова прыгать. Здесь очень много разных вариантов. Кто-то вообще начинает с вращения, что закладывает определённые требования к музыке. Поэтому самый лучший вариант, когда я знаю весь порядок элементов. Тогда выбранную музыку я могу уже сделать так (и не только могу, а должен), чтобы она была удобна для исполнения всех элементов.
Значит можно с помощью музыки облегчить фигуристам исполнение элементов? Чтобы их было удобно исполнять в программе?
Нет, это не то чтобы музыка что-то облегчала. Она наоборот не создаёт дополнительных трудностей. Если музыка была сделана верно, то есть время пойти на прыжок, прыгнуть его правильно, дальше опять исполнить другой элемент с музыкой. А если, допустим, после первого прыжка второй будет идти слишком близко, то это будет неудобно спортсмену. Я очень схематично объясняю, но всё должно быть в гармонии. А гармония — это в общем-то тот же расчёт.
А как происходит процесс создания музыки для программы? Есть ли какие-то нюансы?
Во-первых, как я сказал, нужно всегда думать о правильной форме музыки, которой я и занимаюсь. Практически нет произведений, которые бы ввели в соревновательную программу без всяких изменений. Приходится делать разные поправки, иногда много, иногда немного, но они все должны быть с точки зрения музыки логичны.
К сожалению или к счастью, сейчас весь процесс создания музыки упростился. Люди могут пользоваться бесплатными программами для редактирования музыки, программы дешёвые. Но у этих программ есть достаточно много ограничений по сравнению с профессиональными. Но главное, что люди не вникают в музыкальную форму произведений, не вникают в какой-то эмоциональный план, не вникают в разные фактуры, поэтому делают элементарные ошибки, даже не понимая, что они сделали эти ошибки. Это, конечно, очень печально. Спортсмены, как люди молодые, следуют всем указаниям тренера и получают музыку, которая неправильно сделана, а потом считают, что это норма. Это в свою очередь портит их вкус.
Я работаю в фигурном катании давно, и очень многие спортсмены, которым я делал музыку, стали уже тренерами. И иногда я вижу у них такие же ошибки подхода к музыке, какие были, когда музыку делали им. Я же не со всеми всегда работаю. Есть спортсмены, которым я делаю музыку от первого шага до последнего. Есть люди, которым не всегда со мной работается в силу массы обстоятельств, и я не настаиваю, что нужно делать так и только так. Сегодня и многие родители берутся за фонограммы, не зная музыки. Видят, где есть паузы в композиции, и соединяют эти места, а затем получается чёрт-те что. То же самое, если редактировать текстовой файл и вместо одного слова взять слово на две строки ниже, соединить их — смысл меняется. Так же и в музыке всё меняется.
Просто нужно использовать более сложную технику, которая не нарушает музыкальных правил. Люди порой говорят: «А я окончил музыкальную школу, я могу это сделать». Но это не так. Потому что такой предмет, как музыкальная форма есть только на высшей ступени образования и только у композиторов и музыковедов. Даже у многих исполнителей такого музыкального предмета не существует, им он вроде бы не нужен. Но для редактирования музыки на таком уровне это, конечно, необходимо.
Как создаются музыкальные акценты в программе? И сколько их должно быть?
Это сама музыка должна диктовать, сколько должно быть музыкальных акцентов. Если музыка сделана так, чтобы все элементы уложились в неё более-менее логично, тогда, возможно, и не нужны дополнительные акценты. А бывает, что всё совпадает, но в каких-то местах имеет смысл сделать дополнительный акцент, чтобы это выглядело и звучало более логично. Иногда вообще никаких дополнений не нужно. В принципе вторжение в оригинальную фонограмму диктуется необходимостью. Порой я добавляю просто акценты, часто добавляю дополнительные инструменты, дополнительные фактуры, чтобы спортивная задача выглядела более сбалансированной и более логичной. Чем больше совпадений музыки и элементов программы, тем более это правильно.
Может ли удачная музыка вытянуть слабую с хореографической точки зрения программу?
Всё зависит от хореографа, потому что хореограф должен понимать возможности спортсмена и сделать такую хореографию, которая скроет определённые слабости. Это не столько зависит от музыки, сколько от хореографии, а хореограф, естественно, должен понимать возможности спортсмена или пары, чтобы замаскировать какие-то недостатки и наоборот подчеркнуть сильные качества.
В принципе может ли музыка подчеркнуть эти качества? К примеру, возьмём олимпийскую программу Нейтана Чена: больших совпадений в музыке, кроме последней части, у него нет, но эта часть поставлена так, что его музыка и движения в очень близком сочетании, и это скрадывает впечатление от других элементов программы. Поэтому это задача хореографа — вытащить из спортсмена то, что получается хорошо, и скрыть то, что получается не совсем хорошо. Конкретного рецепта нет.
Вытянет ли хорошая музыка программу? В какой-то степени — да. В той, в какой судьи смогут это оценить.
А что самое сложное в процессе работы с музыкой?
Самое сложное, наверное, найти самое близкое сочетание музыки с индивидуальностью спортсмена и удобства выполнения элементов. Самое сложное — сделать так, чтобы все компоненты были органичны и не противоречили друг другу.
Какие ошибки могут случиться при создании музыки?
Музыку много раз приходится переделывать?
Допустим, мы сделали музыку. Музыка делается весной, летом. Вроде всё встало на место, все элементы, а потом оказывается, что одному элементу немного не хватает музыки, а в другом месте музыки больше. И мне приходится переделывать: где-то две секунды убрать, где-то добавить, не нарушая музыку. Приходится обдумывать многие технические вещи, вовлекать музыкальное воображение: что с этим можно сделать, чтобы это было органично.
Этот процесс правильный, нужно довести музыку до конца в процессе работы над ней. И у меня то, что я делаю, входит в мой сервис. Никогда не прошу каких-то дополнительных фондов, чтобы что-то переделать. Я считаю, что это естественный процесс и, понимая задачи фигурного катания, знаю, что нужно делать.
Классика или современная музыка — что лучше для фигурного катания?
Для фигурного катания всё хорошо. В зависимости от того, как это сделано. Могу только сказать на своём многолетнем опыте. Я вижу, что в программах фигуристов стало больше разнообразия. Когда в 80-е годы я предлагал группу The Beatles или Queen, то это воспринималось со смехом. Или какая-то наоборот композиция Вивальди: «А что мы с ней будем делать?» Но со временем, слава Богу, круг музыкальных жанров невероятно расширился. И мне это нравится, это вносит большое разнообразие в процесс соревнований. Я считаю, это повышает к ним интерес, что очень хорошо.
И думаю, это ещё не конец, есть музыкальные направления, которые пока не используются. Люди творческие всегда найдут что-то интересное. Хотя есть и много людей, которые посмотрят YouTube и говорят: «Сделайте нам то же самое». Но с другой стороны, я понимаю, фантазии бывает недостаточно, поэтому, когда есть то, что уже апробировано и принято, с этим решают продолжать дальше без каких-либо экспериментов. А моя задача в любом случае — делать всё грамотно.
Как вы считаете, какая музыка для фигурного катания лучше: со словами или без?
Конечно, музыка со словами значительно расширила музыкальные возможности в фигурном катании. И опять же здесь дело вкуса и возможностей спортсменов. Кто-то за словами может скрыться, а кому-то они могут помочь создать правильный образ. Вокальная музыка со словами, да и вообще голос — один из самых сильных инструментов. Голос вносит дополнительные краски. Но всё должно быть достаточно дозировано.
При этом в музыке со словами есть масса ограничений. Если в инструментальной музыке ты можешь перескочить с одного куплета на другой, то в музыке со словами это не пройдёт: по смыслу получится абракадабра.
Тем не менее музыку со словами я приветствую и в какой-то степени даже поучаствовал в её продвижении. В последний год перед тем, как музыку со словами разрешили правилами, я делал программу для француза Флорана Амодьо, и у него в произвольной, несмотря на запреты, мы с его тренером и хореографом решили похулиганить: всё-таки вставить в конце часть с вокалом. Сильно в оценках он от этого в итоге не пострадал. А на следующий год музыку со словами в программах уже разрешили.
А существует ли музыка, которая на льду не звучит?
Я занимаюсь как раз тем, чтобы любая музыка звучала на льду правильно. Это зависит не столько от аранжировки, сколько от того, когда и где было записано. Например, старые симфонические записи. Они очень сложны, чтобы придать им современное звучание. А вся индустрия звукозаписи, как и кино или мода, меняется. То, что нам казалось в одежде удобным и интересным раньше, сейчас может казаться неинтересным и архаичным. То же самое и звуки. Музыка для соревновательного и даже тренировочного катка требует определённых акустических изменений, чтобы она звучала на льду так же хорошо, как она звучит в наушниках или машине. То, что звучит в наушниках хорошо, может на льду звучать плохо. Поэтому каждую музыку в зависимости от её записи, стиля, я всегда должен немного, а иногда сильно подправить, чтобы на льду она звучала правильно.
Музыка может звучать плохо, если она плохо записана. И записана она может быть очень давно или не давно, но неправильно и не в студии, поэтому и звучит неправильно. Это зависит от баланса между инструментами и многих других причин, но практически всё можно пробовать довести до правильного звучания, насколько это возможно.
Один из самых сложных моментов в работе с музыкой – авторские права. У вас бывали когда-нибудь с этим трудности? Бывали артисты, которые категорически отказывали?
Это не самое сложное, но это должно быть правильно документально оформлено. Этот процесс очень сильно игнорируется, потому что если ты изменяешь структуру музыки, то ты должен получить официальное разрешение от автора.
У меня был такой случай, когда российские фигуристы уехали в Ванкувер, и их музыка для ритмического танца была построена на двух голосах: мужского и женского. Голоса создавали диалог, то есть шли в более-менее шахматном порядке. И вдруг выяснилось, что какая-то фирма, которой принадлежат записи женского голоса, неожиданно прислала письмо в олимпийский комитет, что против использования этой музыки. Тогда мне пришлось сделать аранжировку, пригласить музыкантов, певицу, записать их. Я это отправил в Ванкувер, и в итоге фигуристам не пришлось ничего менять.
Бывает так, что в этом году, например, Элтон Джон обрадовался, что его музыка была использована для программы Нейтана Чена, а у других американских фигуристов группа, которая использовала запись народной песни, сказала, что не хочет, чтобы эта музыка была ещё раз использована, и фигуристам пришлось её заменить. Уже после Олимпийских игр они катались на чемпионате мира под другую музыку. Но в основном это экстраординарные случаи.
Если всё правильно оформлено, то всё будет в порядке. Очень строго к этому относятся организаторы международных соревнований. На внутренних турнирах невысокого уровня люди берут музыку без зазрения совести, и это, безусловно, неправильно. Я по своему статусу могу быстро обратиться к правообладателю, чтобы получить разрешение использовать музыку. Так я сделал для израильской команды художественной гимнастики, когда они сообразили, что у них нет ни на что прав.
Главное — всё правильно оформлять, тогда практически никогда проблем не будет. Дело техники. Да, это дополнительная работа, но она необходима.
Насколько рискованно брать музыку, под которую уже кто-то побеждал?
Моё твёрдое мнение, что если ты берёшь музыку, под которую уже кто-то катался, то должен быть уверен, что сделаешь это лучше. Есть огромный риск, что вас будут сравнивать, причём не в вашу пользу. Поэтому можно ли брать? Можно. Но при уверенности, что ты сделаешь лучше, чем у другого.
А бывали случаи, когда к вам приходили два клиента с одинаковой музыкой? Что вы делали в таких ситуациях?
Такое было, я пытался их как-то отговорить. Но иногда тренеры стараются взять музыку, как у других фигуристов, специально. Они думают, что программа их воспитанников будет лучше. Отговорить в таких случаях очень сложно. Все уверены в себе. Моя задача — донести всё это до их сведения, а окончательное решение будет уже за тренерами, спортсменами, хореографами. Послушают или не послушают. Послушают — хорошо. Не послушают — это их проблемы.
Не все фигуристы умеют чувствовать музыку. А есть ли способы, чтобы развить чувство музыки у спортсмена?
Разумеется. Это делается на уроках хореографии, на уроках танца, есть ряд упражнений, которые учат правильно считать, слышать в музыке правильные акценты. Благодаря этому чувство музыки у спортсменов будет куда более точным. Природа не всегда даёт правильное ощущение музыки. Очень часто человека нужно просто научить, и всё тогда он будет делать правильно.
Кто из фигуристов, на ваш взгляд, лучше всего чувствует музыку?
Не стоит кого-то выбирать, потому что многое зависит от того, какая музыка, в каких программах. Я не могу никого здесь выделить. Один фигурист слышит одну музыку хорошо, прямо как рыба в воде. А другую музыку хуже. Просто музыка должна соответствовать спортсмену. А очень часто для начинающих и среднего уровня фигуристов берут музыку, которая выше уровня их понимания. Тогда эта музыка ничуть им не помогает, а тянет лишь вниз.
Как можно поднять ценность музыкальной части в современном фигурном катании? И нужно ли это делать?
Это нужно делать всегда, причём здесь современное? Это правила и задачи, которые никогда не отвергались. Это делается всегда, независимо от того, какого жанра используется музыка. Музыка должна быть правильной по музыке. Музыка — чрезвычайно разнообразная часть искусства, в ней море вариаций и направлений, движений, жанров, стилей, оркестровок, ритмических построений. Здесь столько разных компонентов, поэтому невозможно выделить что-то конкретное. Это необъяснимо.
А как вы считаете, фигурное катание: это спорт или искусство?
Я считаю, что это должно быть сочетание. Мне кажется, когда спорт и искусство правильно сбалансированы, тогда это интересно всем. А когда показывают только прыжки — это интересно меньшему числу людей. Когда никаких технических задач не ставится, то это больше искусство, которое не для соревнований.
Понимаете, балетные театры друг с другом не соревнуются, они делают искусство. А если бы были какие-то соревнования, то, наверное, какие-то технические элементы стали бы привлекать внимание к ним.
Так что элементы нужны для того, чтобы судьям легче было оценивать. Отодвигает ли это искусство? Да. Потому что искусство очень трудно оценить. Для этого нужно иметь должный творческий и культурный багаж, который у судей никто никогда не тестирует. Вот когда есть две бригады, одна из которых оценивает технику, а другая — артистичность, в этом есть смысл.
Но если это всё-таки спорт, то должно быть всё сбалансировано. Чтобы не было перегиба только в спорт или искусство. Тогда это будет нравиться всем, это будет любимый вид спорта.
Какие олимпийские программы в этом сезоне вы бы отметили, как наиболее удачные в музыкальном плане?
Знаете, я делал очень много аналитических записок по программам наших фигуристов, а также некоторых зарубежных спортсменов. Но я бы не хотел кого-то конкретного называть, кого-то хвалить. Я помню, что у Щербаковой произвольная была хорошей, у Трусовой, кажется, короткая была неплохой. Но никого не выделяю, в этом нет необходимости. Это приведёт лишь к ненужному напряжению.
Фигуристы плюс-минус из года в год используют одну и ту же музыку. Как вы думаете, почему? Боятся рисковать?
Я бы не сказал, что они из года в год используют одну музыку. Используют музыку максимум два года. Если что-то не получилось или сложно на что-то переключиться. Но не более двух сезонов.
Был ли в последние годы у кого-то из фигуристов выбор музыки, который вас удивил?
Есть приятное удивление, есть неприятное. Вот Кондратюк взял рок-оперу «Иисус Христос — суперзвезда» — прекрасный сюрприз, и он хорошо это сделал. Мне он понравился уже во время контрольных прокатов, когда ещё не обращали на него такого внимания. Я сказал, что он понравился больше всех, и в итоге Кондратюк показал лучшие результаты в этом сезоне.
А музыка для ритм-танца тех же олимпийских чемпионов в танцах (французы Габриэлла Пападакис и Гийом Сизерон), пусть сама по себе хорошая, не соответствовала правилам этого сезона. Я догадывался, что, конечно, с этой музыкой они всё равно не получат никаких нареканий, хотя снизить баллы за несоблюдение правил в этом случае как раз можно. Но судьи были к ним очень благосклонны. И я понимаю почему: у них великолепное скольжение, великолепный прокат, хореография. Однако музыка, на мой взгляд, неправильная. Но всё остальное у них настолько хорошее, что на неё уже просто закрыли глаза.
А на какую музыку вы бы сами посоветовали обратить внимание фигуристам?
Здесь рецепта универсального нет. Кто способен, кто что может, кто как музыкально воспитан — вот так это происходит. Нельзя сказать, что с какой-то музыкой будет всё идеально и успешно. Это очень индивидуальный процесс. Иногда тренеры или родители спортсменов настаивают, что им нужна такая-то музыка, до которой, я считаю, спортсмены ещё не доросли и не справятся с ней. Но это их решение. Я всегда высказываю своё мнение и понимаю, что нужно тонко чувствовать человеческую натуру, культурный и спортивный уровень.
Обычно я прошу, чтобы мне прислали несколько старых видео прокатов, тогда я, прежде чем что-то советовать, попробовал бы угадать, на каком уровне спортсмен был и какого уровня он может достичь через год. После этого я могу что-то предлагать. Но будет ли это сочетаться с их музыкальным уровнем, воспитанием, каким-то музыкальным стилем? Необязательно. Некоторым музыка покажется странной, инородной. А некоторым: «Вот это то, что мы хотели». Но попасть в голову и понять, что они действительно хотели, трудно, они ведь и сами не могут описать, чего хотят. Спрашиваешь: «Что нравится?» — «Не знаю».
